Final Meeting: Selected Poetry of Anna Akhmatova (2 page)

Осень 1911, Царское Село

***

Love conquers, deceitful and slow,

With a soft amateurish refrain.

So strange to think – not long ago

You weren’t dejected and gray.

In the garden, at home, in th
e field,

Whenever she flashed her smile,

Wherever you were, you believed

You were free and out in the wild.

Once taken by her, you glowed

And you drank her poisons, content.

Because all the stars seemed to grow,

And grass had a different scent,

Autumn grass.

Autumn 1911, Tsarskoe Selo

Вечером

Звенела музыка в саду

Таким невыразимым горем.

Свежо и остро пахли морем

На блюде устрицы во льду.

Он мне сказал: "Я верный друг!"

И моего коснулся платья.

Так не похожи на объятья

Прикосновенья этих рук.

Так гладят кошек или птиц,

Так на наездниц смотрят стройных...

Лишь смех в глазах его спокойных

Под легким золотом ресниц.

А скорбных скрипок голоса

Поют за стелющимся дымом:

"Благослови же небеса -

Ты в первый раз одна с любимым".

1913

In the evening

With sadness words cannot describe,

Out in
the garden, music played.

The frozen oysters on the plate

Smelled pungently of sea and brine.

He gently touched my evening dress

And said: “I am a loyal friend!”

And yet, the contact of his hand

Felt nothing like a true caress.

Thus one might pet a cat, a bird,

Or watch a slender circus rider…

Beneath his golden lashes, hiding

Amusement, happiness and mirth.

And as the smoke diffuses idly,

The doleful fiddles sing above it:

“O, thank the Heavens - finally

First time alone with your beloved.”

1913

***

Настоящую нежность не спутаешь

Ни с чем, и она тиха.

Ты напрасно бережно кутаешь

Мне плечи и грудь в меха.

И напрасно слова покорные

Говоришь о первой любви,

Как я знаю эти упорные

Несытые взгляды твои!

1913

***

Real tenderness can’t be confused,

It’s quiet and can’t be heard.

Don’t bother, there’s really no use

In wrapping my shoulders with fur.

In vain you whisper sweet lies

About falling under love’s spell,

Your stubborn and hungry eyes
, -

I’m afraid, I know them too well!

1913

***

Мальчик сказал мне: "Как это больно!"

И мальчика очень жаль.

Ещё так недавно он был довольным

И только слыхал про печаль.

А теперь он знает всё не хуже

Мудрых и старых вас.

Потускнели и, кажется, стали уже

Зрачки ослепительных глаз.

Я знаю: он с болью своей не сладит,

С горькой болью первой любви.

Как беспомощно, жадно и жарко гладит

Холодные руки мои.

Осень 1913

***

The boy said me: “How painful it is!”

And I feel guilty somehow.

Not long ago, he was living in bliss

And knew no sadness till now.

But at this moment he s
urely knows sorrow

No less than the wise and the old.

It seems that his eyes have begun to grow narrow,

And their brilliant light is now cold.

I know: his pain will soon
be too much,

The pain of first love is intense.

So helpless and feverish was his touch

As he was stroking my hands.

Autumn
1913

***

Все мы бражники здесь, блудницы,

Как невесело вместе нам!

На стенах цветы и птицы

Томятся по облакам.

Ты куришь черную трубку,

Так странен дымок над ней.

Я надела узкую юбку,

Чтоб казаться еще стройней.

Навсегда забиты окошки:

Что там, изморозь или гроза?

На глаза осторожной кошки

Похожи твои глаза.

О, как сердце мое тоскует!

Не смертного ль часа жду?

А та, что сейчас танцует,

Непременно будет в аду.

1 января 1913

***

We are all heavy-drinkers and whores,

What a joyless, miserable crowd!

There are flowers and birds on the walls

And the birds all
pine for a cloud.

You are smoking your old black pipe,

And the smoke looks strange over it.

The skirt that I’m wearing feels tight,

But I hope that it makes me look fit.

What’s the weather – thunder or ice?

Here, the windows are all boarded shut.

I examine your face and your eyes

Have the look of a sly cautious cat.

Oh, what sadness I’m feeling inside!

Am I waiting for death’s solemn bell?

And that girl, who’s been dancing all night, -

She will surely end up in hell.

January 1, 1913

***

Как страшно изменилось тело,

Как рот измученный поблек!

Я смерти не такой хотела,

Не этот назначала срок.

Казалось мне, что туча с тучей

Сшибется где-то в высоте

И молнии огонь летучий

И голос радости могучей,

Как ангелы, сойдут ко мне.

1913

***

There’s hardly any body left,

The tortured lips have all but withered!

I didn’t want this kind of death,

The time-frame that I chose was different.

I had an image: two big clouds
Collide together, fast and free,

And ligh
tning’s fire plummets down,

And mighty ecstasy rings loud,

And both, like angels, come for me.

1913

***

О тебе вспоминаю я редко

И твоей не пленяюсь судьбой,

Но с души не стирается метка

Незначительной встречи с тобой.

Красный дом твой нарочно миную,

Красный дом твой над мутной рекой,

Но я знаю, что горько волную

Твой пронизанный солнцем покой.

Пусть не ты над моими устами

Наклонялся, моля о любви,

Пусть не ты золотыми стихами

Обессмертил томленья мои,—

Я над будущим тайно колдую,

Если вечер совсем голубой,

И предчувствую встречу вторую,

Неизбежную встречу с тобой.

1913

***

I don’t think of you often at all
,

I’m not interested much in your fate
,

But the imprint you
’ve left on my soul

On our trivial meeting won’t fade.

I avoid your red house by design
,

Your red house overlooking the water,

But I know I disturb every time

Your sun-pierced peaceful order.

It was probably some other person,

Who begged for my love, chest to chest,

And it wasn’t your golden verses

That immortalized my unrest, -

But I’m reading the future, repeating

All the spells when the evening is blue,

I foresee an additional meeting,

Inescap
able meeting with you.

1913

Гость

Все как раньше: в окна столовой

Бьется мелкий метельный снег,

И сама я не стала новой,

А ко мне приходил человек.

Я спросила: "Чего ты хочешь?"

Он сказал: "Быть с тобой в аду".

Я смеялась: "Ах, напророчишь

Нам обоим, пожалуй, беду".

Но, поднявши руку сухую,

Он слегка потрогал цветы:

"Расскажи, как тебя целуют,

Расскажи, как целуешь ты".

И глаза, глядевшие тускло,

Не сводил с моего кольца.

Ни одни не двинулся мускул

Просветленно -злого лица.

О, я знаю: его отрада -

Напряженно и страстно знать,

Что ему ничего не надо,

Что мне не в чем ему отказать.

1 января 1914

The Guest

Everything’s the same: the snow

Falls, across the
window sweeping,

And
I’m no different than before,

Though a man had come to see me
.

I inquired him: “What are you after?”

“To be in hell with you,” he said.

I responded to him with laughter:

“You’re dooming both of us, my friend.”

But, reaching with his slender hand,

He brushed the petals of my flowers:

“Tell me how you’re kissed and then

Tell me how you kiss the others.”

His eyes fell on my ring, uncouth,

And he wouldn’t shift his
dull gaze,

All this time, not
a muscle moved

On his translucently-wicked face.

O, I know: he will only be pleased 

Once he knows that everything’s lucid,

Once there’s nothing at all
he needs,

Once there’s nothing for me to refuse him.

January
1, 1914

***

Александру Блоку

Я пришла к поэту в гости.

Ровно в полдень. Воскресенье.

Тихо в комнате просторной,

А за окнами мороз

И малиновое солнце

Над лохматым сизым дымом...

Как хозяин молчаливый

Ясно смотрит на меня!

У него глаза такие,

Что запомнить каждый должен;

Мне же лучше, осторожной,

В них и вовсе не глядеть.